— Не плачьте, пожалуйста. Слезами горю не поможешь. Тут действовать надо, причем быстро, — сказал ей я. — Всё будет хорошо. Справедливость восторжествует. Дайте, пожалуйста, все данные вашего мужа, вдруг у нас получится помочь. Как это, многодетную семью в сарае селить?

Пётр активно закивал, поддерживая меня. Переписал себе всё, что она нашла на мужа, в том числе обратный адрес с конвертов. Мы извинились, пожелали спокойной ночи. Хотели денег дать, хоть десять рублей, но хозяйка резко выпрямилась, увидев деньги, и категорично замотала головой.

Шли к электричке молча. Каждый думал о своём.

— Мы поживём у вас ещё? — наконец решился прояснить важный для себя момент зять.

— Конечно! О чём речь? — ответил я. — Не выгонять же эту бедную женщину с детьми на улицу.

Завтра же Балдину позвоню. Прямо с утра.

Вернулись домой поздно. Девчонки ждали нас. Описали ситуацию. Мне было интересно наблюдать, как менялось выражение лица Инны. Когда она услышала, что переезд переносится на неопределённый срок, она просияла, победно взглянув на меня. Потом я сказал ей, что это не комната, а малосемейка. И на лице её отразилось сначала удивление, потом сожаление. Поняла, что ли, что при таком раскладе намного сложнее давить на жалость будет? Это же не комната на этаже, а фактически квартира отдельная.

Но вслух она ничего такого не сказала. Спросила только, насколько вся эта история может затянуться.

— Кто ж знает? До Нового года, как минимум, — ответил я и засобирался с псом на улицу.

Чувствуется, что декабрь наступил. Снег идёт…

В четверг на парах наблюдал периодически смурного Витьку. В столовую тот не пошёл. Не захотел с Машей встречаться? Ну что за детский сад…

Выбрав момент в перерыве, подошёл к нему.

— Здоров, — толкнул я его шутливо в плечо. — Что вы с Машкой до сих пор в ссоре из-за мухи сонной? — напомнил я ему причину раздора. А то это частенько быстро забывается.

— Не из-за мухи, — буркнул он.

— А из-за чего? — изобразил я праздное любопытство.

— Она меня не понимает.

— Так ты объясни. Она же не телепат, мысли не читает.

— Скажешь тоже… Не телепат, — взглянул он на меня. — Могла бы догадаться, если любит.

— Нет, друг, ты ошибаешься. Не могла бы, — беспечно ответил я. — Надо говорить. Разговаривать. Ртом. Если хочешь, чтобы тебя поняли. Она же девочка, она обижается, если ее игнорируют.

Он усмехнулся, глядя, как я открываю и закрываю рот, изображая речь.

— Вот, ты артист, — сказал он. — А я… — он махнул разочарованно рукой.

Ещё один с комплексами.

— Ну, можно же и по-другому стать полезным агитбригаде, — начал размышлять я. — За реквизит отвечать. Статист… А как сцены бояться перестанешь, можно маленькие роли попробовать.

— Я не боюсь сцены, — тут же огрызнулся Витька.

— Ну, конечно, она тебя боится, — рассмеялся я и похлопал его по плечу. — Присоединяйся к нам. А то Маша весь интерес к работе потеряла.

— Да? — удивлённо взглянул на меня Витька.

— Да-да, — подтвердил я и поспешно направился к своему месту, пока он не начал расспрашивать о подробностях. Что мне ему сказать? Ведь на самом деле я ещё не знал, как Маша переживает ссору, мы ещё не виделись после того. Но предположить было не трудно, что она расстроена. Уж больно они снюхались, эти двое. Не может она нормально себя сейчас чувствовать, после первого серьезного конфликта, насколько я девушек знаю.

После пар позвонил адъютанту генерала Балдина. Объяснил, что зять не может заселиться в предоставленную ему малосемейку, потому что прежние жильцы не освобождают помещение. Объяснил подробно, что там произошло и передал данные главы семьи.

— Не знаю, правда это или нет, — говорил ему я. — За что купил, за то и продаю. Но если это правда, то надо серьёзно разбираться. У мужика трое детей, один из них ещё грудничок, а ему вместо жилья сарай неотапливаемый дают по прибытии на новое место. Тут у кого хочешь башню сорвёт. На замполита сначала с табуреткой в руках пошёл, а когда тот в ленкомнате закрылся, вскрыл её топором с пожарного щита. И теперь ему трибунал светит.

— Разберёмся, — уверенно пообещал мне майор Круглов.

Заранее поблагодарив его, попрощался и позвонил сразу Сатчану, несмотря на недовольный ропот очереди к автомату за спиной. Сатчан велел зайти за первой порцией утверждённых материалов.

Как это? Их ещё и утверждают? И, не дай бог, от себя что-нибудь добавить? Шаг вправо, шаг влево — попытка к бегству, прыжок на месте –провокация? Всё в лучших традициях… Или Сатчан решил себе одно место прикрыть? Вот, мол, какой текст я им согласовал, а к остальному я отношения не имею…

Всё оказалось ещё серьёзнее.

Мне торжественно вручили в кабинете первого секретаря райкома ВЛКСМ лично им утверждённые «Материалы агитационной работы агитбригады Пролетарского райкома ВЛКСМ», отпечатанные чин по чину. Составитель Сатчан П. И. Во как! Составитель, значит. Ну-ну…

Мне пожали руку. Пожелали успехов и напутствовали на продолжительную плодотворную совместную работу. Воспринял это, как многообещающий намёк.

Пролистал «материалы» по пути домой. Там была только часть наших сценок. Сатчан говорил что-то про первую часть. Значит будет и вторая. Возможно, банально напечатать всё к сегодняшнему дню не успели. Рассмешило, что сокращение МихМих, которое наши использовали в своём тексте для обозначения главного героя, райкомовские оставили.

Надо прикинуть, может тут как раз хватает материала на одно выступление. Можно начинать готовиться…

Только в дороге осознал, что меня сегодня первому секретарю райкома официально представили, как руководителя агитбригады. Карьерный рост, блин.

Выступление предполагается на ЗИЛе, как Сатчан и предупреждал ранее. Даёт нам неделю на подготовку, и в следующий четверг — старт! И далее каждый второй и четвёртый четверг каждого месяца выступление где-нибудь около шестнадцати часов дня. Чтобы люди на час раньше работу закончили в этот день, посмотрели наше выступление и разошлись по домам после работы.

Будет им двойное удовольствие: и представление, и сокращённый рабочий день. Ну а что, правильный расчёт. Не удастся выступление, всё равно радостно, потому что работать меньше, и реакция на выступление агитбригады в рабочем коллективе, в целом, положительная будет.

Психологи, однако…

Решил, не откладывая, предупредить Константина Сергеевича из общества «Знание», что каждый второй и четвёртый четверг каждого месяца буду занят в агитбригаде, а то он мне лекций насогласовывает. Будет неудобно отказывать. Да и невыгодно мне ему отказывать, это же постоянный золотой ручеек для бюджета моей молодой семьи.

Глава 17

Москва.

Горный институт.

Обеспокоенный Тарас ещё до начала первой пары уже дежурил у группы, где училась Диана. Она всё не появлялась. Наконец, перед самым звонком, она подошла к аудитории неспешной походкой.

— Папа? — удивлённо взглянула на него дочь. — Что случилось?

— Это ты мне скажи, что случилось? — резко ответил Тарас, уставший ждать. — Что это еще за ливанец у тебя появился?

— О! Уже кто-то доложил… — проворчала Диана, впрочем, судя по виду, нимало не встревожившись. — Между прочим, Фирдаус замечательный. Очень внимательный и вежливый. И он студент, в университете дружбы народов учится. Что плохого, что мы встречаемся?

— Диана! Тебе учиться надо! — воскликнул Тарас. — Какой иностранец⁈ Зачем?

— А если я его люблю? — с вызовом посмотрела Диана на него.

— Диана, какая любовь? Ты ведь только с ним познакомилась… — в отчаянии схватился за голову Тарас.

— Самая настоящая! — ответила Диана и мечтательно улыбнулась.

Диана постояла ещё немного перед отцом, вопросительно глядя на него, и, не дождавшись продолжения разговора, кивнула ему, прощаясь и прошла в аудиторию.

Да, что ж это такое с этой девчонкой⁈ Ни минуты покоя! — думал Тарас, глядя, как Диана с королевской осанкой не спеша садится за парту. — Вся в мать!